Соловецкая печать
В истории Соловецкого лагеря особого назначения, образованного на Соловецких островах на основе Северных лагерей, выделяются три существенно различающихся этапа: СЛОН (1923–1929), характеризующийся специфическим составом заключенных, уникальным размахом культурной жизни, издательской работой и деятельностью единственного в своем роде лагерного общества краеведения; лагерь 1929–1936 гг., с все более ужесточающимся режимом; и Соловецкая тюрьма особого назначения (СТОН, 1936–1939), как логическое завершение истории СЛОН.
В середине 1920-х – 30-е годы в стране происходит значительный количественный рост и увеличение тиражей газет и журналов. Немалое место среди них занимают издания так называемой лагерной прессы, в числе которой можно назвать центральную газету Беломоро-Балтийского канала «Перековка», издававшуюся тиражом 30 и более тысяч экземпляров. Характерные названия печатных органов, выпускавшихся силами заключенных при контроле со стороны администрации, отражали главное направление лагерной печати: перековка, перевоспитание людей в граждан, «годных к социалистическому строительству».
Вскоре после организации лагеря на Соловках возникает печать, первый толчок к созданию которой был сделан красноармейцами. Выпущенную 29 октября 1923 года стенгазету «Островок» – орган ячейки 95-го дивизиона – следует, по мнению П. Шенберга, признать родоначальником соловецкой периодической печати.
С начала 1924 года при Соловецком лагере работала типография, выпускавшая главным образом бланочную продукцию. Ее организатором был осужденный И. С. Слепян. Графическое переосмысление аббревиатуры лагеря – СЛОН – легло в основу эмблемы литографии: это было заключенное в разорванное кольцо изображение трубящего слона, с сияющей над ним пятиконечной звездой. С конца года в типографии печатали ежемесячные журналы, а с 1925 года – еженедельную газету «Новые Соловки» с приложениями «Соловецкий безбожник», «Соловецкий крокодил», «Радио-Соловки». Осенью 1924 года была предпринята попытка издания юмористического журнала «Стукач», однако вышел всего один номер.
Первый номер газеты «Новые Соловки», как органа Соловецкого коллектива РКП (б) и УСЛОН ОГПУ, вышел 11 января 1925 года. Будучи изданием более гибким и мобильным, газета главной своей задачей ставила «освещение будничной жизни лагеря». Б. Ширяев вспоминал, что «мысль о выпуске газеты «Новые Соловки» зародилась впервые в мозгу Н. К. Литвина, сменовеховца, в прошлом сотрудника какой-то крупной ростовской газеты… Еженедельная газета была разрешена. На ней не стояло ни подписи редактора, ни издателя, но фактическим редактором являлся П. А. Петряев… Цензура не стесняла Петряева… Большая часть тиража шла на материк…».
Поначалу оборудование лагерной типографии было примитивным (случайно найденное в монастырских подвалах), позднее были приобретены новые типографские машины, шрифты, появилась возможность публиковать иллюстрации. Расширившиеся мощности типографии позволили приступить не только к изданию журнала и газеты, поэтому в августе 1925 года для координации действий в сфере издательской работы было организовано Бюро печати УСЛОН.
Первый номер журнала «СЛОН» был отпечатан на пишущей машинке в марте 1924 года. В нем было 29 страниц. Печатали вручную 5 экземпляров, в красной бархатной обложке, с вклеенными фотографиями и карикатурами и еще 12 экземпляров без фото и рисунков (по другим сведениям тираж составлял 15 экземпляров). Второй номер, благодаря налаженному литографическому станку, вышел тиражом 50 экземпляров на 90 страницах. Сдвоенный № 9-10 печатался после привоза в лагерь машины-«американки» типографским способом на 120 страницах в количестве 200 экземпляров. Тираж журнала постепенно рос до 300-600-900 экземпляров, а цена уменьшалась от 5 рублей до 60 копеек.
С 1925 года журнал «СЛОН» переименовывается в «Соловецкие острова». Это было уникальное периодическое издание, выходившее непосредственно в лагере и распространявшееся по всесоюзной подписке. Редактором его был назначен заместитель начальника лагеря Ф. И. Эйхманс.
Как было объявлено в подписной рекламе, журнал освещал «исправительно-трудовую политику Соловецких лагерей, воспитательно-просветительную работу, как метод этой политики, вопросы местной экономики и промышленности, изучение северного края и соловецкой старины, быт заключенных». Для журнала писали чекисты-управленцы, партийцы и заключенные. На его страницах публиковались научные работы членов СОК: лингвиста Д. Лихачева, агронома Д. Матвеева, историка П. Приклонского, лесовода А. Принцева, зоолога М. Некрасова, археолога Н. Виноградова и многих других.
Лагерная жизнь вызывала у заключенных тягу к творческой деятельности, и администрация не препятствовала этому. Как вспоминал Б. Ширяев, журнал «был безопасен для большевиков» и для ОГПУ «приносил несомненную пользу», был «рекламным козырем» в руках учреждения, которым оно «оперировало, как доказательством гуманности соловецкого режима».
Так на страницах журнала стали регулярно печататься поэтические и прозаические произведения. Театральная жизнь лагеря отражалась рецензиями и театральными обзорами на прошедшие спектакли. Современное политическое положение в стране и в мире, разумеется, в дозированном виде, события лагерной жизни, связанные с «перевоспитанием» заключенных, также были представлены в журнале. Один из номеров 1925 года, к примеру, с юмором рассказал о редколлегии издания, о процессе создания каждого номера.
С расширением зоны лагерей, с выходом их на материк, журнал стал освещать жизнь близлежащих районов Карелии, производственных объектов Кольского полуострова, строительство Мурманской железной дороги. Интерес к изданию по всей стране был огромным, чему способствовала и всесоюзная подписка.
В 1927–1928 годах «Соловецкие острова» не выходили, их слили с издававшимся в Ленинграде журналом «Карело-Мурманский край». В результате журнал утратил индивидуальность, тематику, авторов. Возрожденный в 1929 году он, большей частью, стал литературным изданием. «Правда, теперь журнал стал беднее по составу и вдвое тоньше. Ни одно из прежних имен в нем не встречается. Конечно, в журнале по-прежнему участвуют талантливые люди, но на всем, начиная с новой обложки – теперь с чайкой – лежит налет обреченности. Ведь лагерный микрокосм был отражением макрокосма страны, а после «великого перелома» и спровоцированного экономического кризиса начинают хиреть и закрываться журналы и на воле…». Тираж журнала «Соловецкие острова» в 1930 году значительно возрос и составил 3000 экземпляров, но майский № 5 этого года, вышедший тиражом 2000 экземпляров, стал последним.
С 1926 года на островах регулярно издавались материалы Соловецкого общества краеведения (СОК), печатались театральные афиши и почтовые карточки, работала переплетная мастерская. Есть сведения о выходе в 1929 году нескольких выпусков журнала «Перелом» – печатного органа Соловецкой школы-колонии для малолетних преступников, открытой в марте 1929 года.
В 1930 году, с переводом Управления СЛОН в Кемь, типография на Соловках закрывается и переводится на материк. «Новые Соловки» исчезают летом 1930 года, их преемницей становится новая общелагерная газета «Перековка», выходящая в Кеми, а в Соловках издается «Соловецкий листок». По мнению властей, «Листок» не отвечал специальным требованиям лагерной печати, и 7 ноября 1930 года выходит первый номер новой еженедельной газеты «Трудовик» с грифом «Без права вывоза на материк». Вероятно, новое издание просуществовало недолго.
Наряду с газетой «Новые Соловки» и литературно-художественным журналом «Соловецкие острова», издававшимися Бюро печати УСЛОН, на Соловках печатались и почтовые карточки. До 1917 года выходили открытки с видами Соловецкого монастыря, но они печатались, как правило, в московских издательствах. В лагере их печатали на месте, на литографском станке, оставшемся от монастыря. «Желтоватая (или пожелтевшая) плотная бумага или картон. Растровое воспроизведение фотографий Эрлиха, официального фотографа УСЛОН. Воспроизводятся также восемь гравюр по дереву И. П. Недрита, рисунок неизвестного художника и три рисунка О. Э. Браза». Конечно, качество бумаги и печати почтовых карточек времен СЛОНа «не идет ни в какое сравнение с дореволюционными образцами», но зато эти кусочки картона «связывают нас с прошлым, дают возможность подержать время в руках, делают непрерывным ход истории…».
Первый выпуск почтовых карточек УСЛОН был предпринят в июле 1926 года, второй – в начале 1927-го, третий – летом 1929-го и позднее – четвертый выпуск. Известны также сюжеты других почтовых карточек УСЛОН. В начале 30-х годов соловецкие карточки перестают печататься, постепенно исчезают из переписки заключенных лагеря, а в корреспонденции 1934 года карточки уже не встречаются. Почтовые карточки, изданные УСЛОН на Соловках, следует признать уникальным явлением тюремно-лагерной системы СССР.
В 1923 году комиссии Н. Померанцева и Е. Силина были направлены Главнаукой для обследования сохранившихся соловецких ценностей. В результате работы комиссий часть монастырских коллекций была передана в музеи России. С образованием УСЛОНа научная жизнь на Соловках оживилась благодаря деятельности Соловецкого общества краеведения (СОК), состоявшего из заключенных – историков, ученых-естественников, лингвистов, литераторов.
Начало краеведческой работе положила организованная в марте 1924 года «Комиссия по изучению флоры и фауны Соловецких островов». Вскоре «комиссия» преобразовалась в Соловецкое Отделение Архангельского Общества Краеведения (СОАОК), которое, в свою очередь, набрав силы, отделилось, образовав независимое от Архангельска Соловецкое Общество Краеведения (СОК). Его возглавил в качестве председателя начальник УСЛОН Ф. И. Эйхманс. Общество издавало свои «Материалы», где в основном публиковались научные работы по истории, археологии, архитектуре, лингвистике, о природе архипелага. Но в начале 30-х годов деятельность Общества была запрещена. Осталось чуть более 20 сборников трудов, выпущенных в лагерной типографии.
«Интеллектуальные силы лагеря волею судьбы вносили свой вклад в познание природы и истории этого региона – и это на фоне карательных функций, осуществляемых лагерем».
Текст подготовил Ф. С. Агапитов.
